Народ валил на Аллегрову, как на праздник. Дамы ждущего возраста и девчонки со щенячьим восторженными повадками были отчего-то одинаково накрашены в стиле роковой женщины - искушеной и несчастной в любви. Спутники их на этом фоне кружевных стрейтчевых боди, лаковых юбок и запредельных мини-шортиков выглядели как-то беспомощно-безропотно. И даже хорошо, что начало концерта по сложившейся уже в брянском цирке традиции задержали на час: у публики хватило времени наглядеться друг на друга.

* * *

Аллегрова все та же. Блондинистый образ, чувственный макияж, слегка располневшая стать крепко затянута в черный атласный корсаж. Выверенный годами имидж странно ломается трогательными черными тапочками, в которых она выходит на сцену (ну, видно, чтобы ноги не уставали) - сразу становится ясно, что человек намерен вкалывать.

Она и забирает сразу "с места в карьер ". Аппаратура настроена вполне достойно, и голос пересиливает акустическую "недоразвитость" купола цирка. Да еще эта хрипотца ее невыносимая. Песни через три кто-то за спиной начинает сдавленно всхлипывать...

* * *

Певица, раскачав публику, позволяет себе немножко похулиганить. Она как бы невзначай поправляет затянутую в атлас грудь доведенным до совершенства жестом мадам Грицацуевой. А на словах "А ты опять целуешь мои руки" начинает терроризировать соблазнительными жестами сидящего в восьмом ряду дедушку. Дед стойко не реагирует на ее призывные жесты. Наконец, не выдержав, Аллегрова кричит в микрофон: "Ну, целуй, дед!"

Второй раз героем вечера он становится, когда Аллегрова начинает песню про "Бабушку по имени "Хочу". Зал, взрываясь хохотом, следит за тем, как дед на словах "нужен дедушка по имени "Могу" обворожительно улыбается.

Тоненький мальчик из школы милиции, призванный охранять манеж, досадливо бросает мне через плечо: "Да отойдите же вы! Мешаете работать". И опять весь вытягивается на этот сумасшедший голос.

Наталья Чернова
"Брянское время" Брянск 12 марта 1997